Позднее утро началось с тихого сопения сбоку в район обнаженного бедра. Два тела распластались на стопе сложенных матрасов, потому что на прошлой неделе самый главный предмет мебели (кровать) был сломан. Кто же мог представить, что ночные "скачки" закончатся жалобным скрипом некачественного дерева и крушением на пол в самый ответственный момент. На лице уже пробудившегося Теодора расплывалась сытая улыбка, а рука опустилась к разметавшимся по животу и паху волосам его гиперактивного брюнета. 
Пробуждение сопровождалось естественными процессами, которые не обходили его, особенно, когда рядом сопело столь сексуальное, пусть немного помятое ото сна, существо. Заняв сидячее положение мужчина склонился над черной макушкой, вытаскивая пальцами из черных прядей несколько белых перьев. Выходной обещал быть насыщенным. Особенно, если вспомнить предшествующую пятницу...

- Ты импотент хренов! - неожиданное заявление, причем беспочвенное. Задетое мужское самолюбие осталось в состоянии покоя, под толстым слоем терпения и осознания натуры неугомонного мальчишки. Да, Моран никогда не умел шутить и за это поплатился. Теперь ему предстояло пресмыкаться и угождать всем прихотям персонального дьявола в обличии Джона Меркеля. Фурия метала молнии и требовала немедленных извинений за сравнение личного гардероба с дамским туалетом, а еще...  Лучше опустим. В итоге недолгой ссоры, коие случались с завидным постоянством, молодого мужчину вынудили принять условия игры. Какой именно? Он сам еще не знал, но подозревал, что к концу выходных не сможет пошевелить даже мизинцем на ноге. Спор и ведение счета личных побед и поражений. Всего 48 часов на то, чтобы не сойти с ума или отдаться сумасшествию всецело.

Таким умиротворенным Джонни нравился больше всего. Не возмущается, не стремиться язвить и вставлять свой комментарий, не спешит отталкивать всегда открытые объятия. Одно маленькое "но" - спящий не станет сопротивляться, если немного его подразнить, а это был едва ли не любимым действом Теодора. По поводу и без молодой человек выводил своего любовника на самые красочные эмоции. Чаще - невероятное, почти болезненное желание. В паху сладко потянуло, а горячее дыхание в непосредственной близости не располагало у продуктивной работе холодного разума.
Отстранившись от угольного мышонка, негласно разрешая ему лишнюю минуту сна, пальцы ощутимо проехались по согнутой ноге, подтянутой к груди. Скомканное одеяло не позволило подняться от колена к острым бедренным косточкам, однако вместо этого подушечки проскользнули по выпирающим позвонкам на спине.

Он увлекся неспешными касаниями, просто не мог себе отказать в минутной слабости. Бархатная кожа, влажная от пота и прохладная от гуляющего по комнате сквозняка. Пальцы вышагивали между ямочек на пояснице, поднимаясь к лопаткам и шее, чтобы опять спуститься вниз. Самая любимая часть дремлющей бестии - его спина, плавно перетекающая в бедра. Следом идут бесконечно длинные и невероятно костлявые ножки. Некогда критически оглядывая своего будущего парня Тео хмурился, созерцая впалый живот, выступающие ребра и торчащие ключицы. Впору научиться готовить, чтобы не затр*хать эту анорексичку до смерти. Хотя такая смерть была бы вполне логична с их нынешнем образом жизни.
Покусанных губ коснулась улыбка, а хитрющие глаза уже разглядывали сидящего рядом молодого человека. Звонкий хруст позвоночника отозвался сеткой трещин на хрустальной тишине, повисшей в пустующей комнате. А сколько приторного недовольства полилось из неумолкающего, даже по выходным и праздникам, ротика... Парадокс заключался в том, что Моран был готов терпеть любые выходки своего персонального ураганчика, которому едва исполнилось восемнадцать лет. Вопрос напрашивается сам собой, а, собственно, почему? Он и сам до конца не мог ответить. Возможно, взвесив все "за" и "против" расчетливое сознание распорядилось быть более снисходительным и не упускать Меркеля из своих рук. Пока мужчина неплохо справлялся со своей задачей, наблюдая за пробужденным.
-Почему так рано разбудил? И вообще, где мои сигареты? - вопрос, как бы адресованный конкретному человеку улетел в высокий потолок, а быть может проделал тот же путь, что и высокий брюнет в импровизированной тоге из одеяла, которое было приобретено на прошлой неделе, но так и не нашло свое место в пододеяльнике. Да-да, Теодор был отвратительный хозяин дома, пуская съемного, однако сейчас - его. Все свое свободное время парень проводил рядом с Джеем, лишь иногда ведясь на провокации и позволяя переконтоваться у себя. Не стыд за плачевное состояние и бордак в единственной комнате останавливал, а привычка возлюбленного жить на широкую ногу. В кожаном портмоне были деньги, в банках - счета. Купить не то что квартиру, да и собственный дом, вполне по карману, вот только зачем привлекать лишнее внимание к своей персоне. На лбу на какую-то долю секунды задержалась хмурая складка, и исчезла, когда матрас прогнулась под практически невесомым телом, акурат между ног мужчины.
-Ты ведь успел соскучиться? Какие у нас планы на сегодня? Там такая хорошая погода. - голос намеренно низкий, еще более хриплый и соблазнительный, как сам его обладатель. Вызывающее поведение ничуть не смущало, потому как глупо строить из себя слепую невинность, когда глаза без зазрения совести разглядывают ложбинку между ягодицами и копчик, коих открывает взгляду сползшее одеяло. А нежное прикосновение к щеке негласно разрешает, сподвигает на активные действия. Пальцы прокрадываются по спине, заползая под одеяло и удобно устраиваются на упругих ягодицах. Кажется, это почти фетиш - сминать тощую задницу Меркеля всякий раз, когда подвернется возможность. Кто-то говорил о спине? Какая к черту спина, когда ладони согреваются, сминая нежную кожу в столь интимном месте, которое очень любит демонстрировать владелец всего этого мозговыносящего безобразия в своих джинсах с низкой посадкой.
- Какой ты болтливый с утра... - в отличии от самого Теодора - безусловно. Если одному, как сейчас, требуется затыкать рот довольно грубым поцелуем, то чтобы развязать язык второму нужно вылезти из собственной кожи. Сейчас же сухие губы собирают горький дым с аналогичных им губ. Он ненавидит, когда курят в постели, потому что не так давно бросил сам. Просто не выносит утренних разговоров ни о чем, от того редко отвечает по теме. Только кого из них будет волновать происходящее минутой ранее, когда недотлевшая сигарета спикирует акурат в пепельницу, утопая в сером пепле, а обнаженные тела переместятся в более удобное и привычное положение. Лицом к лицу, зависая над партнером. Тео застынет на вытянутых руках, подминая под себя Джонни. Так легче не дать этой змее уползти. Так проще приручить распаляющуюся гарпию. Да и собственное самолюбие никогда не страдает. Блестящая партия, не правда ли? Губы будут ускользать всякий раз, когда на любовник пожелает ответить на короткое прикосновение. Вся грубость ушла с первым поцелуем, следующие же носят мягкий, но игривый характер. Сегодня странное утро, и не хорошая погода поселила в черством сердце романтические ноты, и даже не музыка орущая с верхнего этажа.
... Гладкие ноги широко раздвинуты в разные стороны, давая возможность быть непозволительно близко к своему партнеру. Напряженные мышцы рук и спины начинает пробивать мелкая дрожь нетерпения. Вот только не хочется спешить. Джей-Джей прекрасен в своей грации, и Моран хочет видеть ее чаще. Но "чаще" получается совсем иначе. Скомкано, угловато, почти неразборчиво, но не менее шикарно, как и любой оргазм в исполнении любимого человека. Мозолистые пальцы одной руки соскальзывают с шеи на плоскую грудь, собирая подушечками правый сосок. Комочек затвердевшей плоти напрашивается на влажное прикосновение, которое незамедлительно получают. Самым кончиком языка по темной коже вокруг и центру твердой бусины соска. Бархатная кожа такая же соленая, как и несколько часов до... И этот вкус растекается внутри, опускаясь ниже.

Что-то пошло не так, не так, как обычно. Видимо Меркель захотел поиграть по своим правилам. И что самое поразительное - ему не оказывали сопротивления, принимая переменчивые правила. Легкие касания шеи, они выбивают из колеи. Моран никогда не ощущал себя настолько беззащитным, когда его мышонок открыл для обоих одну из самых чувствительных зон мужчины. Отросшими ноготками по коже, разгоняя стаи мурашек вниз по позвоночнику. Дыхание одно, только успевает заполнять чужие легкие. Оно все еще горькое от сигарет, отдает горечью лимонной цедры и бессовестно украденным утром. Поцелуи урывками, как и быстрые ласки увлажненных слюной комочков плоти, не дают насладиться любимым целиком и полностью. Чертовски мало, всегда мало. Его невозможно не хотеть, хотя Тео пытается совладать с собой и не загибать паренька над каждой плоскостью. Сводящие с ума глаза, как переливающийся в пузатом бокале коньяк, пьянит и делает безумным с первых капель, а после уже не остановится.
-Знаешь, кажется, у меня молоко убежало, - "А? Молоко?" - первая связная мысль промелькнула в голове, опускаясь вместе со взглядом на все еще возбужденную плоть Джея. Именно эта ассоциация предстала перед глазами, после упоминания белой субстанции. А следом полилась череда ненужный вопросов о том, почему так быстро и что делать дальше. Но все оказалось менее прозаично и не так похабно, как уже успел надумать себе Теодор. С лисьим прищуром возлюбленное, но недотраханное существо ускакало в сторону ванной, откуда сразу же раздался щелчок замка и шум воды. Постель рядом быстро остыла, растворяясь в спертом воздухе вместе с ощущениями горячих прикосновений и скромного веса на распластавшемся теле. Сожалел ли? Еще бы, когда скрытая под одеялом революция, в единственном числе, не давала прийти в себя окончательно. "Маленький засранец. Уж не думаешь ли ты, что я оставлю эту выходку без внимания? Только выйди..."
Моран закинул руки за голову, отстраненно оглядывая потрескавшийся потолок. Он верно не знал косметического ремонта со дня строительства дома. Да и хозяйка слишком занята своей личной жизнью, чтобы раскошеливаться на такие мелочи. Квартира досталась ей от кого-то, она сдала ее неизвестно кому и дело в шляпе. Протягивая ладонь вверх взгляд невольно цеплялся за уродливый обрубок безымянного пальца. Черт возьми, наедине с собой мысли съедали с потрохами! Сгорбленная широкая спина, опущенные на холодный пол ноги, заспанное лицо упирается в согнутые кисти рук, а за стеной продолжает шуметь вода. Джон издевается, и знает, что ему можно все, без преувеличения. Кто бы мог подумать, что на пути мужчины найдется такой человек, которому можно будет доверить абсолютно все. Хотя он снова лукавил, далеко не все. Скорее отношения этих двух парней строились на взаимных интригах. Им так проще, домысливать друг друга, а не знать наверняка. Ведь так веселее, нежели чем наоборот. Один из них постоянно боялся, что другой уйдет, что ему станет скучно и он пожелает новых острых ощущений. Потому Тео довольно часто перешагивал через себя, желая удивить своего любовника. Оригинальностью он не отличался, однако не будем разубеждать того, кто строил первые в своей жизни серьезные отношения.
Подъем оказался не таким простым, пусть даже ничтожная доля алкоголя уже выветрилась. Осталась только смертельная доза яда, носящая имя Джона Меркеля. Его ароматом пропитано все, особенно вещи Теодора. Парень уже забыл, что когда-то было все иначе. Никто не разгуливал в его футболках и не нацеплял дюраги на свою косматую голову, не пытался залезть в широкие джинсы, которые уже были одеты на их законном хозяине, чисто для эксперимента. Что же говорить о нижнем белье, которое таинственным образом исчезало в близи Джей-Джея. Либо у брюнета было психическое заболевание, либо он тонко намекал на лишние вещи, либо, что болеее вероятно, Моран уже давно не обновлял свой гардероб, а "модница" спешила выкинуть все "ненужные" вещи.
Шум на кухне отвлек от поиска спортивных штанов, что обнаружились за дверью при выходе. Это Джонни, как ни в чем не бывало стряпал что-то на кухне. Самое страшное ждало впереди, так как мысленно обруганный брюнет повернулся лицом к вошедшему... "*ля! Что опять с ним?" Как бы выразился обладатель бледной маски на лице, Теодор оставался плебеев в некоторых вопросах. Например, многочисленная косметика любимого. Вот же шкатулка Лемаршана!
-Тео, будешь кофе, чай? - размерено произнесенная фраза загоняла в угол. Да что с ним происходит? Такие резкие перемены настроения и модели поведения стопорили дальнейшие суждения и действия молодого человека. Постепенно к подобным можно свыкнуться, но только не сонному Морану, брови коего сошлись на переносице. Недоумение и удивление сменилось привычным раздражением и хмурым взглядом исподлобья. Сейчас он напоминал маленького ребенка, которому не желали покупать обещанную игрушку. Несколько шагов и возмущению нет предела, когда глаза натыкаются на ухмылку напротив. Прорычав что-то нечленораздельное Теодор рывком развернул лицом к себе Джонни впиваясь чернеющим взглядом в его наглые глазенки. И вся надуманная ярость уходит по холодному полу, когда минутой позже приходит осознания, что еще немного и он бы набросился на непоседливого брюнета, как хищник на свою жертву, а после бы очень долго жалел о содеянном. Хватка смягчилась, напряжения в руках ушло, довершая все запоздалые движения нежными, но крепкими объятиями.
- Ты хотел погулять. Собирайся, сходим пообедать куда-нибудь, - тихая и немного застенчивая фраза, как оправдание, как раскаяние. Пусть Меркель и не поймет до конца, что произошло только что, этого уже не нужно. Непонятным образом этот мальчишка влияет на своего любовника, вот так просто встречая разъяренные глаза и успокаивая внутреннего зверя не касаясь вздыбленной шкуры. Это поразительно...

-Хорошо, только закончу на кухне, накрашусь и я готов, - все так просто, протяни руку и возьми. Только это не для них, не для него. Теодор не скрывал свое отношение к возлюбленному, которое было попросту тяжело держать в тайне, но не позволял себе брать силой. Никогда. На это наложено табу им лично. Только по обоюдному согласию. Если бы партнер начал действительно сопротивляться, то какой бы крепкой не была хватка, она слабла при виде испуганных глаз и закрытой позы Джонни. Где-то глубоко, в прожженной душе, селилось чувство беспокойство. Мужчина неуправляем в порыве гнева, он абсолютно не понимает, что творит и это пугало. Страх за человека, кто так доверчиво прижимался к его боку, кто с теплом смотрел на него, согревая в ладонях замерзшее сердце. Иногда неимоверно капризный и заносчивый, эгоистичный и стервозный, но на самом деле под маской язвы и слоем макияжа прятался ранимый паренек, продолжающий познавать этот грешный мир. Далеко не ангел, а время от времени приспешник дьявола, Джей-Джей освещал мрачный путь бывшего драгдилера. Не просто было бросить то, чем занимался со школьной скамьи, но за обещание и любовь можно свернуть горы, совершенно не заботясь о последствиях. "Старые друзья" будут долго насаждать и не отпустят так просто, и Моран найдет силы, пока в него верит хотя бы один человек на земле, ему достаточно этого.
Утопия поблекла, когда темноволосый мышонок юркнул обратно в ванную. Так происходило всегда. Протягивая руки к солнцу - слепнешь, а прозрев понимаешь, в каком дерьме ты сидишь. Не хотелось думать ни о чем, только вдыхать ароматный кофе, который был одиноко забыть на столешнице. "Семейная идилия. В кого ты меня превращаешь, Меркель? Я стал похож на сентиментальную девку." Усмехнувшись в пустую кухню молодой человек достал из раковины чистую кружку, но раздумав отправил ее на полку. До прихода Джона в квартире всегда царил творческий хаос. Как только этому хрупкому созданию удавалось успеть за короткое время переделаться все и настолько идеально? Мужчина часто отшучивался, мол это дамские секреты, за что получал по своему затылку, плетеному косами. Забавно наблюдать за недовольной физиономией мальчишки и его обиженно вздернутом носом.
Пока ванную комнату продолжал обхаживать брюнет, Теодору оставалось вытащить из стопки джинс одни, следом прихватить однотонную черную футболку и темный платок. Лето выдалось довольно жарким, но своим привычкам он не изменяет. Любовью к нарядам "попугаев" молодой мужчина, наверное, никогда не воспылает, несмотря на то, что в его шкафу есть множество клечатых рубашек различных тонов. Черный универсальный, для такого лентяя, как Тео.
Душ освободился так же быстро, как и был занят. Пересечься со своим чертенком не удалось, лишь тоскливый взгляд брошенный в спину и тихо прикрытая дверь за собой. С зеркальной поверхности на Морана смотрел осунувшийся тип с прокушенной губой и белым следом на щеке - видна работа герра Меркеля, чтоб его. Уголки губ незаметно приподнялись, пока руки пытались совладать с потекшим краном и настроить нужную температуру воды. Если когда-нибудь Теодор решиться на покупку собственного жилья, ему срочно понадобиться целый штат уборщиц во главе с любимым брюнетом, который, безусловно, будет руководить парадом. Прохладная вода, за ней горячая и заново по кругу, позволяя расслабиться каждой мышце и утихомирить свое возбуждение. Было бы кощунством отдрочить в душе, когда за стеной его дожидается одно весьма сексапильное создание, уже упакованное и готовое к приключениям. Правда парень так и не придумал, куда поведет своего парня в выходной день. Была бы его воля и они бы сутками просиживали в каком-нибудь загородном доме, вдали от всех. Можно даже не на берегу моря, а просто в глухом лесу. День ото дня все тяжелее выносить взгляды на своего мальчика со стороны. Появляется огромное желание разорвать каждого, кто посмеет взглянуть на Джея с низменным желанием, застрявшим либо между ушей, либо над мошонкой. Похотливые собаки капают слюной на блестательного Меркеля неимоверно раздражая и зля Морана. И, кажется, что нагловатое существо снова затеяло какую-то игру, но делает вид, что не замечает, как звериный оскал сопровождается внутриутробным животным рычанием.
Свежие мысли посетили голову, когда руки заканчивали повязывать сложенный платок на лоб. Почему бы не сводить ребенка в кино? Кажется, они никогда не ходили вдвоем в кинотеатр, да и вообще редко куда выползали. Правда тоскливые взгляды в сторону прогуливающейся парочки невозможно упустить, только понять их мотивацию очень сложно. Джонни самая сложная головоломка, которую приходилось решать каждый день заново.
Предмет размышлений обнаружился на подоконнике с неизменной сигаретой  и чашкой кофе в руках. В желудке завистливо заурчало, предвкушая скорый сытый обед, совмещенный с завтраком, что парни умудрились проспать. Выходной, как-никак. Задумчивое выражение лица создавали иллюзию взрослости, и не зная этого человека можно было решить, что тот поведал многое на своем жизненном пути. По правде говоря с момента пробуждения Джону уже было и тринадцать лет, и пять, а сейчас все тридцать. Каким же он будет, когда распаренные горячей водой ладони коснуться его уложенных волос? Маниакальное желание перебирать редкие белые пряди вперемешку с густым черным волосом посещает Теодора всегда. У него самого довольно длинные волосы, правда он ни за что не распустит их. Наверное потому-то так аккуратно пропускает локаны между своими пальцами. И не надо больше слов. Бесконтрольные моменты нежности настигают мужчину совершенно неожиданно...

Улицы, улицы, улицы. Солнечное марево разлито по стеклопакетам и темным очкам. Шумные, гудящие, кричащие - все крутится, вертится, не знает усталости даже в выходной день. Рио странный город, но от этого не менее красивый и привлекательный для туристов. Хотя какие к черту туристы, когда рядом рядом с Мораном от бедра вышагивает его личная Дива неопределенного пола. Сам мужчина никогда не смог бы перепутать своего мальчика с какой-нибудь девахой, однако не спешил признаваться в этом объекту своих суждений.
Соблазнительный шепот над ухом обещал подарить райское наслаждение, звездное немо и кусок амброзии на пике оргазма. Этот проказник продолжал свои коварные игры, вынуждая напрягаться всеми частями взбудораженного тела. Если бы не цепкая хватка вокруг руки, то Теодор давно бы забрался пальцами под пояс джинс и, наплевав на заинтересованные сторонние взгляды, пробрался бы к заветной дырочке. А быть может узкий соседний переулок приютил молодых людей на некоторое время? Но нет же, сейчас, когда черная футболка пропиталась потом буквально за несколько минут ходьбы, Джей-Джей вел своего спутника в неизвестном тому направлении. Он сам предложил перекусить, однако место выбирал его любовник, потому как молодой человек совершенно не разбирался во всей этой галиматье международной и национальной кухни. По его мнению достаточно того, что еда вкусная и сытная, а главное - регулярная. Сознание произвольно возвращало на несколько лет назад, когда единственная трапеза в сутки уже была роскошью, без преувеличений. Деньги всегда жгли карман, но мелочный подросток стискивал зубы и не тратил, чтобы накопить на... а на что, собственно? Тео никак не мог припомнить, что заставляло его отказывать себе в элементарной вещи, как питание.
Лавируя между прохожими Меркель вывел молодых людей к пункту назначения. Толком не рассмотрев пестрые вывески и рекламные постеры они уже стояли под шумным кондиционером внутри помещения. Черная ткань мгновенно охладилась, доставляя еще больший дискомфорт вкупе с зудящим возбуждением под плотной джинсой.
Девочки-официантки перемещались между шумными компаниями, лопочущих на родном португальском и периодически вскакивая со своего места. Темперамент местных аборигенов был сокрыт для немецкого странника, потому он не особо стремился вникать во все тонкости здешней "фауны". Одна из девушек с зеркальным бейджем обратила внимание на вновь вошедших и поспешила обратиться к Морану, но Джон перехватил ее, требуя самый неприметный стол с пепельницей на столе. Естественно, он не мог и часа вытерпеть без своих сигарет. Почти детская обида забралась внутрь Теодора, потому как никотиновая зависимость продолжала о себе напоминать: поцелуи со вкусом сизого дыма, горьковатый привкус на языке, тяжелый вдох белого облака, что пронизывал легкие мелкими иглами. Настоящая пытка. Однако ему не дано было знать, что заготовил холеный дьяволенок.
Заказ остался на совести Меркеля, так как Тео безмерно доверял изысканному вкусы возлюбленного, а так же ни черта не шарил во всех сложно произносимых названиях с неизвестным содержанием. Куда более занятным оказалось созерцание быстрого движения губ и языка любимого мышонка, пока тот перетирал по поводу заказа. Звякающий о зубы пирс не давал покоя ни Морану, ни его младшему "коллеге", что требовал к себе внимания. Видимо он требовал это особенно рьяно, раз как только с горизонта скрылась официантка под столом оживилась нижняя часть Джея, самая активная по мнению молодого мужчины. Ненавязчивые прикосновение к голени, колену не смущали, но вот когда свободная от обуви ступня переместилась на внутреннюю сторону бедра... Неожиданный поворот едва не подкинул Теодора над кожаным сидением. Это невыносимо! Сидеть и смотреть в эти хитрющие глаза и не иметь возможности ответить тем же. К сожалению, в длинне ног соревноваться с Меркелем бесполезно, себе дороже. Прикосновения аккуратные, однако совершенно не в том месте. Да, парень уже готов был простить такую, практически невинную забаву своему мальчишке, но почему тот не доведет дело до конца? Оглядываясь по сторонам и не замечая взглядов в их сторону Тео решается на один из самых безрассудных поступков за сегодняшний день. Предложенная вилка скатывается с бежевой салфетки и, не без помощи ноги мужчины, скрывается под длинной скатертью.
- Кажется, вилка... упала, - перехватив заразительную и многообещающую улыбку, молодой человек скрылся из вида под круглым столом. Неудобное положение и недостаток света, а так же неимение возможности видеть вытянутое лицо любимого не могли отговорить его от намеченной цели. Если крысеныш хочет порезвиться, то грех ему отказывать в этом. Пальцы проследили путь от лодыжек, по голени и коленям, все выше и выше. Плавно раздвинув бесконечные ноги своего непризнанного совершества Теодор без предисловий и прелюдий расправился с поясом, а после и с молнией на узких джинсах гиперсексуального недоразумения. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять аналогичное своему состояние.
- Поиграем, детка, поиграем... - тихий шепот в непосредственной близости от паховой области, все еще скрытой нижним бельем. Не надолго. Ловким движением полупрозрачная ткань сдвинута  в сторону, открывая аппетитную картину. Горделиво поднятый и побагровевший от излишнего трения. Член Джонни упругий, твердый, немного загнутый вверх, с уже открытой головкой и сочащейся  уретрой. Язык против воли хозяина пробежался по вмиг пересохшим губам. Он не спешил, сжимая плоть у самого основания и обдавая чувствительную кожу горячим дыханием. Кто говорил, что минет - прерогатива пассива? Теодор не скупался на подобные ласки для своего мальчика. Наблюдать за метаниями Меркеля отдельное наслаждение.
Кажется официантка уже принесла заказ, однако и это не остановило перевозбужденного мужчину, что продолжил свои незатейливые пытки, скрытые от посторонних глаз. В ушах шумела кровь и адреналин. Они еще не пробовали заниматься подобными вещами на публике и это заводило неимоверно, как и интимный запах любимого мальчишки. Язык проследил проступившую на стволе вену, повторяя ее витиеватые изгибы, пока не добрался до короны мягкой головки. Кончиком языка под крайнюю плоть, собирая неповторимый вкус бледного сока. И все только начиналось....

У Джона странный вкус. Не сладкий, не соленый. Сравнить его не с чем, потому как такого определения не подобралось бы. Его хочется снова и снова, что ишаку напиться пресной воды из пересыхающего источника посреди пустыни. Даже здесь его странность. Мальчишку кидает из крайности в крайность, иногда теряя свою искренность, довольствуясь собственной иллюзией, что принята на веру. У него есть характер, вот только он столь гибок, что и основные черты просачиваются сквозь пальцы, как сыпучий песок из песочных часов. Парадоксальная личность сейчас в полном распоряжении своего единоличного хозяина и это еще раз тешит мужское самолюбие. Так хочется услышать тихое поскуливание и ярое метание в ответ на нетерпеливые прикосновения, однако сознание запоздало напоминает о местонахождении молодых людей. Возможно стоило задуматься о прекращении безжалостной пытки своего мальчика, да только второе Я твердило: "Ты лишь повелся на его провокацию. Пусть помучается, ведь ему нравится." Отчасти да, отчасти нет. Когда же Теодор опустился до того, чтобы блудливые мысли вырвались на свободу и обрели столь пикантные формы? С появлением Меркеля, однозначно.
Левая ладонь крепко сжала мошонку несколько раз, успевая встречать вялое сопротивление со стороны любимого. Это ли не негласное дозволение и призыв к более активным действиям? Будь его воля, то Морану ничего не стоило бы завалить своего мышонка прямо на стол. Лишь последующая встреча с фараонами омрачала общую картину.
Джонни лепетал что-то невнятное, но явно нецензурное. Его шепот больше походил на шипение разъяренной кобры. Величественное животное, оскверненное мелким ужом или земляным червем. Такой образ рисовало захмелевшее воображение, пока губы рвано собирали прозрачную влагу с уретры, в надежде насытиться. Аппетиты продолжали расти, с тем же темпом с каким усиливались отчаянные попытки прекратить все это безобразие немедленно. И ведь Моран готов был сдаться, только его любовник рассудил иначе. Не прошло и пяти минут, как оба молодых человека судорожно выдыхали горячий воздух на лица друг друга.
-Ты что творишь, идиот?! Нас выпрут отсюда пинком под зад, а я еще хочу сюда возвращаться и улыбаться персоналу, - Моран ожидал любой отговорки, но подобный расклад лишь подстрекал его к очередному нападению. "Так значит тебе важно в каком свете ты будешь выглядеть на публике? Не беспокойся, я обеспечу тебе "лучшую" партию." Иногда мужчины ведут себя что малые дети и Тео не являлся исключением из общих правил. Ехидное начало проникло под его кожу, пропитывая кровь и замедляя движение плазмы. Оказывается патологическая вредность брюнета заразна.
Долгожданный поцелуй окончательно прервал хаотичный поток бессвязных и бессмысленных размышлений, отдавая приоритет пылающему телу в собственных руках. Сейчас можно сотворить все, чего так просит бренная плоть и дозволяет Джонни. Язык неспешно скользит между припухшими лепестками губ, неустанно совершая поступательные движения. Яростное трение, чередующееся с укусами, крепкие объятия и затекшие колени. Как неудобно и от того непривычно, а вместе с тем порочно и возбуждающе.
- Немного сменим декорации, - фраза, с первых секунд осмысления, не несущая никакой смысловой нагрузки. Однако Моран уже что-то придумал, вот только не спешит делиться со своим оппонентом. Оно и к лучшему, ведь неожиданность всегда заманчивее. Рука, что осталась покоиться на скрытом под одеждой паху вновь ожила, помогая застегивать верхнюю пуговицу на джинсах Меркеля. Пока пусть будет так, а дальше эти чертовы джинсы постигнет незавидная учесть потерянной футболки. Своеобразная месть за случай двухмесячной давности. Тогда все было куда скромнее, да и сторонних наблюдателей не нашлось бы на десятки миль вокруг.
Тео выбрался из-за стола первым, как ни в чем не бывало развалился на небольшом стуле, не скрывая своего крайне "радостного" состояния промеж ног. Это вина мышонка, так что его совесть чиста. Дождавшись, пока спутник последует примеру мужчины он поднял руку, призывая вездесущую официантку к столику.
- Принесите моему... другу стакан воды. Прямо сейчас, - Теодор намеренно выделил слово "друг", и, не сводя взгляда с черных глаз любимого мальчишки, с едва заметной улыбкой, произнес последние слова, адресованные девушке. На столе дымящиеся блюда дожидались начала трепезы, время которой намеренно оттягивали оба парня. Мужчине хотелось дорваться до своего главного блюда, и это далеко не изумительно приготовленный лосось.
Высокий стакан с прозрачной жидкостью был скоро предложен брюнету, что блестяще вписывалось в намеченный план. Будучи не слишком опытным в делах романтики и прочей лобуды Тео без зазрения совести со звонким шлепком припечатал ладонь к тощей заднице девушки, что волей случая сегодня обслуживала столик этих молодых людей. Расчет на то, что стеклянный фужер не удержится у взвизгнувшей особы был точен, как незабвенный счет в швейцарском банке на подставное лицо. Вода темным пятном расползалась по намокающей джинсе мягко говоря недовольного Джона. "В любви все средства хороши, не так ли, душа моя?" Моран едва не светился со своей конгениальной идеей, что пропахла собственной подставой. Он ужасный актер, что с него взять. Однако путь открыт и никакой пенсионерке за соседним столом не нарушить его плана и настроя на страстный секс. В подсобке или в туалете, не суть важно. Главное держать в руках любимую задницу, целовать бархатные губки и слушать надрывные всхлипы Джонни.
Официантка просила прощения, краснела и снова извинялась. Молодой мужчина прервал ее, выдергивая из-за стола спутника, уже на ходу выискивая подходящее помещение. К сожалению, а быть может и к счастью, туалет. Тесная комнатушка с рядом писсуаров и парой кабинок - ничего особенного, кроме растрепанного и взбешенного звереныша за спиной...