Выслушиваю всё то, что сейчас пытался произнести Джек, парень просто продолжал разглядывать рисунки на девушке, тем не менее, внимательно слушая Джэка.
мне твоя дружба и не нужна, ты моя вещь. Запомни это. Я изначально отнесся к тебе нормально, но если ты будешь меня бесить, то жизнь тебе медом тут не покажется.
-Твоя вещь?! Ну-ну...ещё посмотрим, что дальше будет, Мистер Рутланд! - втихоря подумал Сид. Тихо посиживая на диване, он всё же старался наблюдать за всем происходящим: беспокойный Джек вступил в защиту Сида, обращаясь к Кире. На эту заступку Сид лишь ухмыльнулся и дальше ушёл в себя, сейчас ему как никогда не хотелось задумываться о всех этих конфликтах и борделях, и тем более о том, что он сейчас та самая новая игрушка в этом доме падших бабочек.
-Да уж, укушу так, что мало не покажется! - прошептал Сид, ухмыльнувшись, думая, что его шёпот будет слышен только самому Сидни.
- хороший мой, расслабься! - от этих слов Моретти даже передёрнуло. Снова грозно посмотрев на Рутлэнда, Сид чуть было не оскалился, но после подумал, что это будет немного лишним, и лишь сомкнув изо всех сил зубы, произнёс:
-Хорошо, я ваш хороший, но можно мне тогда узнать, как мне называть вас? Может быть мой господин или папочка?! - скорее всего это было лишним, но Сид не смог терпеть, или возможно это предложение всего лишь случайно вырвалось из уст мальчишки. Подумав на секунду, какие могут быть последствия от этой реплики, Сид машинально сжал больное запястье, это всё грубое обращение с мальчиком оставило столько следов на его теле. Сжимая другой рукой запястье всё сильнее, он хотел причинить себе как можно боли сейчас, чтобы в случае чего вытерпеть любые побои и издевательства. Тело напряжено, а в глазах непонятная злоба и боль, но в тоже время какое-то туманное наслаждения. "Да он больной!" - подумаете вы. Верно, подумаете, возможно, этого мальчика даже не стоит держать в мире. Но кто знает определение слова "псих" и кто именно им является, а вдруг именно те люди, которых мы считаем странными и ограждаем от себя, заточая их в психбольницы на самом деле нормальные, а именно МЫ, большинство населения нашей планеты больны...неизлечимо.
Всё дальше углубляясь в себя, думая о всяком разном бреде, Сид вновь услышал этот голос, на первый вид храброй и боевой девушки. Возможно, это была последняя капля. В голову Сида что-то стукнуло, он вскочил и бешеными глазами смотрел на всех присутствующих. Расширив глаза, он неестественно напрягся, а после сморщился.
-Господи, люди, да что с вами со всеми? Или вы уже совсем не люди, а звери какие-то?! Стоите тут и огрызаетесь друг на друга! Говоре обо мне, как о какой-то дешёвой игрушке!!! Что же твориться с вами и этим миром??!!! А ты, мисс бесстрашие и невозмутимость, - обратился Сид к Кире, смотря на неё безумными глазами -Вы сказали, что я малолетка! Да что вы вообще можете обо мне знать?!! ЧТО?! Меня сюда привёл, точнее сказать притащил брат, которого я так давно хотел увидеть и на тебе...встретился...теперь тут у меня будет прекрасные перспективы. И так всю мою жизнь, выгода, всё что нужно людям, да и в частности вам...вам всем!!! Да, мне всего 17 лет, но прежде чем заикнуться о том, что я малолетка подумайте несколько раз, ведь вы вообще ничего не знаете о моей прошлой жизни и возможно всё, что я пережил за свою короткую жизнь, вы не переживёте  никогда до самой старости, чего вам  и желаю, ГОСПОДА!!! - закончив непрерывный поток слов, Сид тяжело дышал и продолжал также стоять, сильно напрягая все мышцы тела, он просто был не в состояние их расслабить и как-либо прекратить этот приступ.
Гневливая мания — маниакальный синдром, характеризующийся вспыльчивостью, раздражительностью, агрессивностью, склонностью к легкому возникновению конфликтов с окружающими. Вот так вот просто это всё называлось, одна из психических болезней мальчишки, о которой наврядли знали все присутствующие в этой комнате. В нормальном состояние Сид и ни слова не сказал в таком тоне, да ещё и по поводу этого, но находясь под разными синдромами маниакальности, он мог сделать что угодно.

Кира безразлично выслушала сбивчивую речь мальчика, которая под конец переросла в крик. Тирада не задела Сандерс: она сама  частенько оказывалась на краю, но каждый раз выцарапывала свою собственную жизнь из лап смерти или чего похуже. Кира, хмыкнув, подняла со стола бутылку, которую Джек похоже притащил для новоявленой бабочки, и сделала глоток прямо из горла под громкие крики Сида. Вернув бутыль в исходное положение, Кира наконец то удостоила взглядом мальчишку. Все-таки занятная часть его "выступления" относилась к ней.
- Мисс бесстрашие и невозмутимость. Мне нравится, так и называй. Только не ори больше.
Кира давно абстрагировалась от каких-то проявлений жалости или тем более нежности, откровенно говоря, она даже скрыто боялась и не хотела стать узницей этих чувств. Поэтому эти, как она уже назвала про себя "сопли", были ей по барабану. Глядя на пляски Джека, она вовсе расхохоталась, понимая что окончательно угробила хоть какое-то положительное отношение к себе. Кира не верила что в этом месте можно жить хотя бы относительно нормальной жизнью.
- если и подерутся, я за Сида оторву голову...
- Я не избиваю детей... - устало отозвалась Сандерс. 
- ...Любому. Даже женщине.
Как банально.
- Попробуй.
Коротко бросила Кира с немного маниакальной улыбкой, направляясь к двери. Это бесило её больше всего: когда мужчины считали, что сильнее её, лишь потому что они мужчины. И раньше она не ленилась доказывать обратное каждому встречному, чем заработала статус фемины да тучу шрамов и рубцов на своем теле. Кира коснулась пальцами холодной дверной ручки, но на пороге все же обернулась и на миг улыбнулась мальчишке, сидящему в кресле. Обыкновенной улыбкой обыкновенной девушки.
- Докажешь обратное - возьму свои слова назад.
На удивление оптимистичным тоном произнесла Кира и, закрыв за собой дверь и оказавшись в коридоре, привычно потянулась за сигаретами. Перепалки все же давили на психику, и в минуты раздражения Кира предпочитала курить, чем вымещать его на тех, кто рядом. По-этому она и вышла: начинало пахнуть проблемами и Кира понимала, что самообладание её не такое несокрушимое, как может показаться.
-----> куда-то там х)

Отредактировано Keira Sanders (2009-10-26 19:51:27)

Немного успокоившись, Сид перевёл дух. Его глаза уже не бегали как у испуганного зайца, а были устремлины в одну точку. Тяжело и часто дыша, Моретти не понимал, что только что произошло, да и что происходило в данный момент он не сильно осмысливал. Снова срыв, снова этот бардак в голове, да когда же это всё закончиться...вероятно этому не суждено иметь конец, так решили свыше и обдумывать даже не собираются  иной вердикт.
Очередная фаза маниакального синдрома. Не первый и не последний раз такое случалось с ним. Фазы были почти всегда различными и чередовались...чередовался Сидни. Можно сказать каждой фазе-другой Сидни. Депрессивное состояние Сида определялось подавленным настроением, заторможенностью мыслительных и двигательных процессов. Иногда он жалуется на тоску (гнетущее чувство безысходности, душевную боль, щемящее чувство в области сердца), безразличие к близким и ко всему тому, что раньше доставляло удовольствие. Моретти заторможен, иногда обездвижен, сидит в одной позе или лежит в постели. Выражение лица скорбное, печальное. На вопросы отвечает односложно, с задержкой, т.к. "туго текут мысли". Будущее кажется бесперспективным, жизнь - не имеющей смысла. Прошлое рассматривается только с точки зрения неудач и ошибок.
Другое же маниакальное состояние в корне отличается от предыдущего. Выражается в повышенном, приподнятом настроении, чрезмерно активной деятельности. Тогда Сидни находится в превосходном расположении духа, ощущает необычайную бодрость, прилив сил. Он весел, многоречив, шутит, легко отвлекается, принимается за ненужные дела, находит несвойственные ему занятия. Многочисленные идеи, возникающие у него в голове, не доводят до конца. Переоценивает свои возможности. Нередко открывают у себя незаурядные способности, может выдавать себя за актера, поэта, писателя, да всё, что только ему в голову взбредёт. Повышается половое влечение, которое ранее выливалось в беспорядочные половые связи. Работоспособность хорошая, память прекрасная, настроение великолепное, никаких проблем - в таком состоянии Моретти готов свернуть горы. Сидни, будучи в подобном состоянии, создаёт, если можно так выразится, шедевры на музыкальном фронте, либо же рисует что-то несусветное. Но, к сожалению, это совсем не радостные симптомы, несмотря на позитив Сидни. Сид переступил грань рассудка, она очень нечеткая и переступить ее легко, а за этой гранью - уже тяжелое болезненное состояние.
Ни одно из этих состояний не было характерно для нормального, здорового Сидни, она так запутался в себе, что уже и сам забыл какой же тот, настоящий Сид Моретти.
Вдруг, совершенно внезапно, Сид очнулся от непривичных и, казалось, таких приятных объятий. Настолько непривычно это чувство, чувство жалости, но не состороны Сида, а совершенно наоборот, в его сторону. Сидни никогда не позволял себе жалеть себя и кого либо, а уж кому-то жалеть его было вообще запретно, хотя он даже никогда и не чувствовал жалости в свою сторону, чтобы иметь понятия об этом или что-то чувствовать по этому поводу, а может быть он просто не помнил какого быть беспомощным до такой степени, что тебя жалеют. Этот жест Джека тут же вызвал брую внутри Сида, недоумение боролось с удовольствием, злоба с радостью и умиротворением. Мысли были занята непонятно чем, а может быть их и вовсе не было. И всё таки Сидщ с неохотой понял, что чувство жалости от Джека унизительно, спокойнно и аккуратно отстранив его от себя, он снова сел на диван, на сей раз уже в самый конец. Посмотрев на столик возле него, Сид заметил бутылку какого-то алкоголя, видимо бутылка принадлежала Рутленду, не бобоясь этого мужчину, Моретти схватил бутылку и буквально присосался к горлышку. Горло першило и жутко жгло, но мальчишка всё равно продолжа пить, несмотря ни на что. Боль и горечь, страх и утешение...СИд сильно зажмурил глаза от крепости напитка и боли в горле...или в душе, а может быть просто от того, что понимал как ему безумно хочется сейчас заплакать. Но этого никто не поймёт, его тут же назовут малолеткой, осмеют как "девчонку", да он сам себя не простит за эти капельки солёной воды, ведь он не слабак. Моретти давно уже не плакал, что бы не случалось в его жизни и как бы не было больно, он не позволял себя такой вольности. Но ведь вечно всё это в себе хранить нельзя, Сидни этого не понимал, поэтому терпел как мог, вот уже почти десять лет, с того момента как умерла мать.
Всё таки выпьев своё, Сид отцепился от бутылки и протянуд её Джэку. В глазах начало всё немного расплываться, а координация терялась. Такое маленькое колличество алкоголя...такой маленький мальчишка, ему хватило даже этих несколько "капель", чтобы почувствовать лёгкое состояние опьянения и немного прийти в себя.
-И когда же я начну работу? - невнятно и тихо спросил Сидни, посмотрев безэмоциональным взглядом на Джека.
-Это будут мужчины или женщины? А девственость тут цениться, или может быть вдвойне оплачивается. - почему-то заинтересовался он. Такой странный и непонятный, от одной роли к другой: то крики и возмущения, то обычный тон и заинтересованность...

Амбал жестоко и беспощадно волок его по коридору. Маленькая детская провинность - и тебя чуть ли не на кол сажают! Средневековье какое-то, даже печеньку с кухни стянуть нельзя. А волокли его к месту нахождения Джека, те если его мастера. Кстати, он его не видел вот уж как неделю. За счатье или за радость, пока непонятно. Так как он всего здесь и находится ту самую неделю. Его кинули перед дверью и ждали, пока Эд сам зайдет. Не смотря на то, что все эти амбалы были тупые, шум создавать они, как Скви уже успел понять, не любили. Ну либо им запрещали. Этот гигант понимал, что там может находится кто-то еще, кроме мастера, к примеру клиент или тот самый, который запрещает создавать шум. Эдвард еле встал с пола и тихонечко нажал на дверную ручку. Слава богу, та даже не скрипнула. Он тихонько проскользнул в появившуюся щель и прикрыл за собой дверь, так же бесшумно, как и открыл её. Сколько их здесь? Три, четыре, пять? Глаза у него разбежались и все раздвоилось. Опять это чертово головокружение. Надо с этим что-то делать. Но увы и ах, в этих краях с этим ничего не поделаешь, ибо никто за твое здоровье здесь волноваться не будет, если, конечно, у тебя не чума или АН1N1. Ладно, так или иначе, он остался незамеченным. Что здесь происходило, он пока понять не мог. Скви тихонечко, не отлипляясь от стенки, прошел в уголок и, сползя по той же самой стенке, сел на пол, обхватив коленки руками. Не лезь сына вперед батьки. Надо будет - сами заметят. Нет - оно и к лучшему. Главное ему сейчас было не замурлыкать какую-нибудь мелодию. А то он любил это дело. Так, надо на чем-нибудь сосредоточиться... -Это будут мужчины или женщины? А девственость тут цениться, или может быть вдвойне оплачивается? Скви навострил ушки.  - Оценим, не волнуйся... Чего-то ему не понравился этот долетевший до него отрывок разговора. Сиди тихо и не рыпайся. Ему захотелось удрать. О'кей, раз его не заметили, может получиться проделать все тоже тихое, только в обратном порядке? И он действительно все начал делать в обратном порядке. Это стало для него что-то вроде игры. О, каким он еще ребенком был. Эдвард разомкнул руки, что обхватывали его колени, поднялся вдоль стенки ввер, аккуратно перекрещивая ноги, пошел в бок, то есть обратно к двери. Открыл, закрыл, развернулся... и там стояли даже не один, а целых два "шкафа". Они скрестили руки и уже начали подходить к нему. Да понял я, не дурак. И он быстро юркнул обратно за дверь, остановился. Перевел дыхание. И пополз обратно в свой уголок, приняв прежнюю позу. Чтоб это все... Уперся головой в стену и начал изучать узор на обоях. Затем пальчиком рисовать на полу какие-то кружочки. Надо чем-то себя занять.. хм... у Вас скрэббл'а не найдется? И ему в голову пришли воспоминания. Он прикрыл веки и сладко улыбнулся. Замечательно.

Что-то странное происходило сейчас с oкружающими, и уже далеко не с Сидом. Джек во истину был пьян и творил что-то несусветное.
- а тебе кто больше нравится? Пока я тебя не буду мучить, и заставлять работать - присмотрюсь, потом решим. Так что успокойся, живи и радуйся, дорогая моя бабочка! - на эту фразу Сидни даже не соизволил ответить, как ему показалось это было совершенно бысмесленно и ни к чему бы не привело. Алкоголь играл в крови, Сидни стало тепло и он смог расслабиться, облакотившись на спинку дивана, казалось, что воцаврились тишина и покой. Но последнее нарушил вновь тот самый Джек, он буквально заволился на мальчишку спать, положив тяжёлую голову ему на коленки. Сид тут же напрягся, не зная как на это реагировать. Странный парень сейчас был увлечён девушкой, а Джек спал, пока что это все люди, что находились в комнате. Пока что Сидни ничего не мог делать, как тупо следить за действиями Рутленда. Дождавшись пока он заснёт, Сид оглядел комнату.
-Хммм....а удастся ли мне побег?
-Забудь, дохлый номер! - спорил Сидни сам с собой. Тяжело вздохнув, он посмотрел на подушку, лежавшую возле него.
-А что если я задушу этого мистера, вдруг меня тогда просто отпустят или сдадут полиции, потому что я окажусь слишком опасным для их барделя....а вдруг они меня отом убьют? - снова залезла в голову Моретти очередная нездоровая мысль, он всё всегда доводил до конца, тем более то, что велел ему внутренний голос. Взял подушку в обе руки, он на секунду застыл, так как Джек бормотал во сне и морщился. Задержа дыхание, он перевёл дух и навис подушкой над лицом Рутланда, опуская её всё ниже, глаза Моретти становились всё бешенней, а жили наливались кровью, уже дотронувшись до лица мужчины, готовый притупать к действиям, Сид услышал тихий шорох издававшийся от двери. Моретти сразу понял, что кто-то 5-ый навестил их скромную компанию. Ещё с детского дома Моретти научился слышать даже малейшие шорохи мыши, в которую он очень часто превращался, чтобы быть тише воды ниже травы. Резко повернув голову в сторону шорохов, Сид уставился на, уже усившегося в угол, паренька. Резко убрав подушку от лица Джека, он всё ещё продолжал смотреть на него. Он был потрёпан и немного испуган.
-Боже, неужели я тут не один такой?! - промелькнуло в голове Сида. Сглотнув, вставший ком в горле, он посмотрел на Джека, а потом снова на парня.
-Мистер, по-моему это снова к вам....очередная жертва. - без нотки жалости произнёс Сид, теребя Джека, чтобы тот проснулся, и в этот момент пристально смотря на паренька. В этом поступке не было справедливости, не было и подставы, всё было так, как это должны было быть и Моретти вовсе не виновник.

Хотя, оказывается это не идея стукнула, а зазвонил мобильник Роджера, лежавший в сумке. Мужчина выискал взглядом сумку, которую загораживал чёрти как оказавшийся здесь парень... Да, Эмерсон только что заметил его.
- Что ж, знакомься, это Роджер, он мой друг.
Он кивнул.
- Знакомьтесь, это Эдвард.
Снова кивок. Пустой взгляд. Роджер присел на одно колено перед Белкой (как мужчина окрестил паренька, хотя даже не знал его фамилию : DDD) и протянул руку. Могло показаться, что он хочет коснуться Эда, однако... рука прошла мимо, подтянув к себе сумку с разрывающимся телефоном. Эмерсон поднялся на ноги, выпрямившись, и приложил мобилу к уху.
- Да?..
Больше он ничего не говорил. Видимо говорили на другом конце связи. И говорили много. Роджер молчал. Но... за него впервые говорили его глаза. Сначала они стали медленно округляться. Брови не спеша поползли вверх. Наверное даже Джек никогда не видел друга в таком почти что шоковом состоянии. Потмо, видимо, трубку бросили. Эмерсон опустил руку с телефоном и как-то трудно развернулся в комнату, пробежавшись по всем немного не до конца врубившего прикол взглядом. Глаза остановились на Джеке, словно желая ему что-то сказать, но слова просто не выходили. Действительно, не каждый день увидишь Роджера с таким лицом...

- это не жертва, это мечта маньяка - педофила!
-Да уж, да вы все тут пидофилы, раз привели меня сюда... - подумал Сид, и в его голове промелькнуло то, что оказывается он тут уже не один несовершеннолетний, но легче от эт ого не стало. Облегчённо вхдохув от того, что Джек освободил ноги Сидни, он вновь смог расслабиться и чуть прикрыл глаза. Слушая всё то, что лепечет Рутленд, Сид всё ещё куртил свой коварный план в голове, но совсем скоро он развеялся, как к нему обратился новый парень. Он смотрел на Сидни довольно дружелюбно и абсолютно бескорыстно, а то что он мог так лучезарно улыбаться в этом падшем месте совсем вводило в недоразумение Сидни.
- Приятно... познакомиться. Можешь называть меня Скви. - улыбнувшись, произнёс парень, смотря на Сида. По началу уставившись на него недоумевающем взглядом, Моретти хотел было кинуть ехидную фразу, но что-то толкнуло его в подсознание и он ни с тгго ни с сего мило ухмыльнулся, смотря на парня. Частичка лучика в этой беспросветной тьме прибавило Сидни немного надежды. Наклонив голову вниз, он прикрыл глаза, запустив пальцы в длинные волосы. Вздохнув, Моретти почувствовал какой-то по истине странный прилив позитива и энергии, но всё же продолжил сидеть в том же самом положение. Вероятно начиналась иная фаза маниакального синдрома, что звучало не радостной новостью для мальчика. Хоть это уже была и не агрессивная фаза, Моретти всё равно никогда не был рад состояниям и тем действиям, которых он бы никогда не совершил. Начав тяжело дыша, Моретти всё также продолжал сидеть в одном положение, сильно зажмурив глаза. На устах машинально появлялась улыбка, сейчас безумно хотелось сорваться и куда-нибудь побежать, или же напрыгнуть на первого встречного, просто так....просто потому что он не совсем здоров.

Увидев заметно поплохевшего Джека Роджер повеселел. И, кажется, его шок отошёл. Он кинул мобилу обратно в сумку и вздохнул, возвращая себе и своему лицу естественное для себя состояние. Мужчина развернулся и оглядел комнату. Два совсем молоденьких парнишки и голая разрисованная девушка на полу. Судя по отсутствующей реакции у парней, они были либо голубые, либо импотенты. Ну, либо асексуалы. Хотя таким в Доме Красного Фонаря точно делать нечего...
Эмерсон чуть приподнял бровь в лёгком удивлении, хмыкнул и вздохнул, слушая плек воды в ванной. Похоже, Джек охлаждался. Роджер упёр руки в бока.
- Так, мелкие... - безэмоциональным тоном обратился он к мальчикам-бабочкам... и им полагалось стерпеть такое обращение, ибо почти двухметровое чёрно-зелёное пугало с глазастым бананом на футболке внушало не то что ужас... слово-то не подберёшь... - Ну-ка взяли кисти-краски в руки и марш творить! - мужчина кивнул на краски и кисточки, лежащие на полу недалеко от Амины. - Почему бы вам не посвятить ваше свободное время тому, чтобы разрисовать друг друга? Это довольно весело, - слово "весело", произнесённое его могильно-спокойным голосом звучало особенно жутко. Да, Роджер не мог видеть, когда люди совершенно ничего не делают. За исключением моментов, когда он их не замечает. Теперь Эмерсон их заметил. И им придётся чем-нибудь да заняться, иначе этот чокнутый фрик сам ими займётся... Нет, всё-таки не зря он организатор креативных вечеринок!

Он оглядел Сида. Какой-то он странный. Ну по-моему здесь все немного того, включая тебя. Разве не так, Эдвард? Ладно, все или только любой десятый, Скви угнетала нынешняя обстановка. Единственный претендент на знакомство молчал, Джек блевал в сортире, где-то в углу девку красили несмывающийся краской и, кажется, она даже была довольна. Какая-то карикатура преувеличения отрицательного. Роджер предложил что бы он тоже кого-то покрасил, ну или скорее его. А может и то и другое вместе. Вообще, Скви не очень прельщала эта мысль. Сродни татуировке, только в десятки тысяч раз хуже. Чтобы потом кожа отваливалась кусками? Нет уж спасибо. Однако вслух он этого не сказал, конечно же, бошка\задница\еще какая-либо часть тела, над которой можно сотворить что-то, слишком дорога. Но и соглашаться Эд тоже не собирался. Надо было смыться из этой комнаты. Джеек...
Эдвард встал со стула и направился в ванную. Он тихонечко постучал и приоткрыл дверь: - Джек? Тебе... нормально? - идиот даже предложения строить не умеет, - Вернее.. с тобой все в порядке? Стоял тот... скажем, не в самой привлекательной позе. И Скви стало его жалко. Он вообще по натуре был человеком добрым и сострадательным. Рыжий взял полотенце и подошел к мужчине, закрыл кран и слегка прикоснулся к его спине махровой тряпкой (то есть полотенцем). Сидел бы себе, сейчас сто пудов на неприятности нарвешься. Сначала он вытер спину, затем шею, а потом... просто отошел. И вышел. Не логично? Да. Эдвард никогда не отличался логикой. Джек и Сид удалились. Что же, он свободен? Ура, свободу попугаям. Никто его больше здесь не держит, и теперь он может свободно куда-нибудь переместиться. Вот только куда? Ладно, разберемся по ходу. И так, гудбай Америка да здравствует Европа. Скви вышел. Амбалов не было, в коридоре присутствует лишь полумрак. И так, в путь друзья-товарищи.
--->Бар.

Отредактировано Edward Squirrel (2009-11-10 15:58:54)