Движения стали меняться и напоминать их предыдущую ночь. В его движения вернулась резкость, но злобы и ненависти не было. Было желание - больше, страстное и неутомимое. Катрин понимала, что если дело пойдем и дальше таким же образом, то будет полностью зависеть от Мэтью, поскольку пока что только он в полную меру удовлетворял все её потребности.
Он изменил угол проникновения и Катрин прикрыла глаза и зажала верхнею губу, чтобы подавить рвущийся наружу стон. Но через каких-то пару минут сдалась и вдоволь давала свои чувствам выльется наружу. В одном из таких порывов Катрин приподнялась на локтях, таким образом её тело выгибалось, как у хорошей гимнастки и опускалось назад. Её ладони все сильнее сжимали под собой одеяло.
Внезапно Катрин напрочь забыла все те слова, которые они говорили друг другу, на первый план вышли не чувства а удовольствие, в Катрин опять проснулась стерва. Но и это не могло помешать ей д=получать такие незабываемые чувства и доставлять их Мэтью.

Катрин нравилась их новая и поза и свое положение. Она уже уловила один факт, что если Мэтью давал ей лидерство, то Катрин должны была показать себя и свои способности. Но после такого неожиданного признания она позабыла обо всё, что только можно было. Потому что это было сделано чересчур неожиданно.
Она с легкостью ответила на его жадный поцелуй свои более ритмичным и нежным. Она обхватила руками его за спину и скрепила их замком, чтобы было удобней двигаться. Хоть и находились они в удобной позе, мышцы после этого всё же будут болеть. Но и оно того стоило, а значит и стоило продолжать не жалея сил. Катрин стола подниматься и опускаться быстрее, но сохраняя всю свою грацию, она продолжала целовать Мэтью, иногда прерываясь, чтобы выпустить воздух и набраться большим запасом кислорода, которого стало не хватать во всей комнате. Казалось, что от каждой частичке их тела исходит страсть.
На пару секунд она остановилась и прошептала ему прямо в глаза:
Я соврала. Я буду очень ревнива.

Сколько пустых слов любовники могут сказать друг другу на все время знакомства? Много. Слишком много. Такие пустые слова звучали между Катрин и Мэтью вчера, но тогда они ещё только проверяли свою ненависть, которая потом оказалось бешеной страстью, свою неприязнь, которая потом оказалась симпатией и нежностью. Такие чувства не поймешь с первого раза. Слова, которые произнес он сквозь стон, лишними назвать язык не повернется. Катрин чувствовала, как он хочет скорости и как хочет продолжения и могла обеспечить это в полной мере.
Девушка отпустила руки и, выгнувшись как акробатка, легла на спину, обхватив его туловище теперь ногами. Она вернула Мэтью эстафету, чтобы тот закончил начатое, закончил на приятной ноте.
С губ Катрин постепенно стали срываться слабые стоны. Её тело уже начинало болеть, требовать отдыха. Всё таки танцы - дело утомительное. В такие моменты между сексом и танцами можно поставить знак равно.
Не хочу отпускать... - прошептала одними губами Катрин, потому что вместо слов с её губ сорвался лишь крик.

Да, она хорошо знала и понимала, что будет нелегко, но правда уж больно резала уши. Особенно в такой момент. Они оба двигались из последних сил, старались извлечь из считанных секунд максимум удовольствия. Катрин закрыла глаза раньше него, потому что не хотела этого пика, не хотела конца. Но когда внутри стало приятно предательски приятно, она громко выдохнула. Катрин чувствовала его губы у себя на плече, а потом и своих губах. Она не отвечала на его поцелуй. В этом не было необходимости. Она осторожно водила руками по его спине и груди, будто нашла какое-то сокровище с которым не хотела делиться.
Это было слишком хорошо... - Катрин по прежнему тяжело дышала но ничего не могло с собой поделать. В комнате было настолько тихо, что было слышно, как бьются их сердца. Только сейчас она поняла что и раньше ревновала этого человека к его бабочкам, просто не хотела этого замечать, просто она не знала такого чувства. Она привыкла, что все ревновали её. И это было чертовски приятно.
А теперь всё было слишком сложно. И так заманчиво.

Катрин удобно устроилась на груди Мэтью. Стало сразу как-то хорошо, но не спокойно. Она чувствовала, что он что то не договаривает, и знала, что сама еще многое не сказала. Девушка молча и внимательно выслушала его, всё так же она взяла его руку, которая гладила её голову, и стала нежно водить по ней своей рукой. Ей действия всегда говорили сами за себя.
Что мне ему сказать? Что я не против? Я никогда не была против такого мужского общества, такого внимания. Но всё это как-то сухо, не по-человечному. Будто мы...
Мы... Катрин никогда не употребляла это местоимение в повседневной жизни. И сейчас ей было непривычно так говорить.
Тебя что-то беспокоит? - спросила Катрин и повернулась к нему. Хотелось посмотреть ещё и в глаза, но её взгляд стал пустым.
Катрин хотелось только одного - провести в ним как можно больше времени, и получить от этого как можно только удовольствия для обоих.
Мэтью... - осторожно обратилась она к нему. Его имя она не произносила очень давно. - Почему ты никогда не любил? - она знала, что этого вопрос может быть для него слишком личным, но какие тут секреты, когда они сейчас общаются, лежа в такой позе? Катрин поднялась выше, чтобы наконец посмотреть ему в глаза и осторожно прикоснуться к губам.

Аккуратно, словно прикасаясь к антиквариату, Катрин провела двумя пальчиками по его шее.
Твой плохой характер я изучила вдоль и поперек, ибо были такие моменты, когда ты его проявлял в полную силу своего упрямства. Одиночество - один из особенностей твоего характер. Я тоже была очень одинокой. Хоть в мире есть люди, которые свободно называют себя моими друзьями, они таковыми не являются. У меня их от силы несколько человек. И как не печально, в этот список входит мой отчим. Ведь если бы не он, гнила бы Катрин Халп в каталажке или второсортном борделе Рио. - спокойно размышляла Катрин, пытаясь настроиться на нужный лап, потому что вопросы, которые задал ей Мэтью, были просты и сложны одновременно. Оба могли оступиться.
Люди всегда доверяли мне. За деньги, за секс и многое другое. Я же им никогда. Но должен же быть хоть кто-то, кому можно раскрыть душу. Я пока не решила, что чувствую, но знаю, что вчера ты занял в моем сердце место и какое оно будет зависит от тебя. Страх я давно поборола, но... - Катрин вздохнула, набрала воздуха в легкие.
Господи, как тяжело, как тяжело говорить такие слова человеку, который всю жизнь был слеп.
Если ты хочешь, что бы я ушла, я могу уйти, но притворяться что между нами ничего не было уже не получиться.

Катрин пустыми глазами смотрела на таблетки, которые лежали перед ней. А сколько таблеток в свое время её бабка с дедом запихнули в её мать, чтобы та стала нормальной? Чтобы перестала строить из себя шлюху, а наконец вспомнила, что у неё растет маленькая девочка, которая хотела материнской любви. Ведь мамой Катрин назвали не Мелису, а собственную бабушку. А когда объявилась сама Мелиса, Катрин уже всё понимала. Да, она была мала, да, она даже толком не понимала мир, но знала, что её мать - наркоманка и алкоголичка, что у неё никогда не будет отца, и что её никогда не будут любить, потому что никто не хотел, чтобы она появлялась на свет. Катрин - ребенок улиц. По крайне мере так её звали в университете.
И она знала, как можно ответить Мэтью. Потому что прекрасно понимала его, как никто другой.
Она поднялась с кровати и включила свет на тумбочке. Его должно было хватить, для того, чтобы показать ему. Катрин взяла Мэтью за руку и подвела к светильнику.
Многие говорят, даже ходят слухи, что меня били любовники, отчим, прохожие и прочие... Но мало кто знает, что это - Катрин поставила ногу на кровать, чтобы ему было лучше видеть её шрам на внутренней стороне бедра. Он был очень маленький, без хорошего освещения его тяжело заметить, да и Катрин постаралась, чтобы он как можно скорее исчез. Но его глубина была настолько глубокий, что врачи говорили, что это у неё останется до глубокой старости. - сделала моя мать. Человек, который дал мне жизнь. И это - она указала на более заметный шрам на шее. О нем знали все. - Если поискать, то можно найти еще пару-тройку моментов моего прошлого. Для матери это было порядковым делом, подозвать к себе дочь, взять в руки нож или что первое попадется под руку и ударить её. И с этим мирились все. Я была не нужна. Так, пустышка. - голос Катрин задрожал. Да, плакала она редко. Некоторые говорят, что эта женщина не умеет плакать. Но сейчас по её щеке медленно катилась одна единственная слезинка, которую Катрин тут же поспешила стереть и отвернулась.
Если понадобиться, я тогу справиться хоть и с тремя твоими личностями. Они все мне по душе.

Катрин положила руки на плечи Мэтью и уткнулась лицом в его плечо. Уже стало легче но не отпустило. Они ещё не всё сказали друг другу.
Я убежала от него. Убежала от детства, которое закончилось с возвращением матери домой. А потом убежала и от неё. Да, этому мужчине надо сказать спасибо. Он помог мне кое-что понять в жизни и справиться с проблемами. Другими словами, он учил меня жизни. Но я до сир пор не знаю, кем он был на самом деле. Но сейчас это уже не имеет особого значения. У меня своя жизнь. - она чуть приподнялась на цыпочках, чтобы дотянуться до его губ и осторожно поцеловать.
Она мысленно ликовала. Часть той Катрин, которая хотела спокойствия и стабильности, была рада такому ценному другу в лице Мэтью.
Можно, я побуду твоей галлюцинацией на несколько часов? - Катрин улыбнулась всё той же коварной улыбкой и продолжила его целовать страстно и желанно.
А что больше всего тебе помогает расслабиться? Не всегда же эти таблетки - она взглядом указала на россыпь бессмысленных препаратов. В таблетки и врачей девушка не верила. - помогают забыть о делах насущных?

Теперь всё становилось на свои места. И его странное отношение к времени и его нахальное отношение к самой Катрин, которое уже уходило в прошлое. Она не знала почему, но сейчас она нуждалась в хоть какой-то поддержке, потому что подсознание она осознавала, что всю жизнь жить с такой политикой не получиться и наступит день, когда Катрин попросту сорвется и окажется с лучшем случае в психушке.
Катрин положила руку на левую часть груди Мэтью, где бешеный ритм отбивало сердце.
Ты чего-то боишься? - шепотом спросила она.
Внезапно в голову пришла достаточно странная идея. Она никогда этого не делала и тем более не говорила.
Можно, я останусь у тебя на всю ночь? - другими словами она просила остаться на ночлежку. - Вдруг твое предположение о смене настроения не всегда верно и имеет некоторые исключения?
Да, со стороны это казалось глупо, так как Катрин никогда не оставалась ночевать у своих любовников, как и они не задерживались у неё дома. Сразу после дела она или они уходили. И это было строжайшее правило. Но сейчас сама Катрин хотела его нарушить, потому что правила и существуют для того, чтобы их нарушали.